Синдром Герострата или вирус безумия и террора? В чем виновата картина Репина "Иван Грозный..."

В «Иване Грозном…» Репин говорил про отцов и детей, как первые убивали вторых, - и когда в 1905 году полки под командованием великого князя Владимира Александровича расстреливали членов мирной демонстрации, эта картина с ее ощущением сумрака и трагизма, с изображением «зверя, воющего от ужаса» стала еще страшнее. 

Во что ты была одета? Этот вопрос постоянно слышат жертвы изнасилований, слышат дома и в суде, от близких, которым не все равно, и от чужих людей, которым нестыдно, и этот вопрос делает из них если не виновниц, то соучастниц преступления уж точно. В 2013 году в Канзасском университете был задуман и реализован мощнейший проект, проводившийся потом и в других странах: в выставочном пространстве была развешана одежда изнасилованных девушек с короткими репликами самих героинь. «Сарафанчик. Спустя несколько месяцев мама стояла перед моим шкафом и жаловалась, что я больше не ношу платья. Мне было шесть», - это была выставка, которая выворачивала тебя наизнанку, а потом расставляла все по местам. Как красота всегда в глазах смотрящего, так и вина всегда лежит на преступнике – не бывает других объяснений.

Храм Артемиды Эфесской был сожжен, и имя его поджигателя стало известнее имени того, кто возводил этот храм. Эфесцы называли его «безумцем» и пытались стереть имя Герострата из памяти людей, но древнегреческие историки не устояли перед соблазном блеснуть своими познаниями. Герострат признался под пытками, что устроил поджог, чтобы о нем говорили, но у продолжателей его дела были разные мотивы. Кто-то обливал «Данаю» кислотой за расстрелянных «лесных братьев», кто-то кидал в «Мона Лизу» кружку за то, что ему отказали в получении гражданства, кому-то просто не нравилась картина или он прочел увлекательную книгу, где автор критиковал современное искусство. А кто-то, и имя им легион, просто был болен и нуждался в психиатрической помощи.

Илья Репин. Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года

Талантливые произведения не оставляют зрителя равнодушным, будят его эмоции, вызывают его на диалог. Есть люди, которые приходят в Прадо на целый день ради одной-единственной картины. Есть зрители, которые могут заплакать, увидев «Гернику». А есть вандалы, которые бросят камень, проткнут ножом, обольют кислотой. Сильно доставалось «Ночному дозору» Рембрандта, «Джоконде» Леонардо, но и картины русских художников не избежали печальной участи.

Во второй половине XIX века волна террора захлестнула страну: главной мишенью стал царь, но под пулями и бомбами гибли жандармы, губернаторы, министры, а с гибелью невинных жертв террористы не считались. В марте 1881 года Репин ехал в Петербург на выставку передвижников, навещал своего умирающего друга Модеста Мусоргского, и именно в столице его застала весть об убийстве императора Александра II: кровь пролилась. После этого «несчастья, живая смерть, убийства и кровь» и ощущение большой бедывозникали то в музыке Римского-Корсакова, то в бое быков, который он видел, путешествуя за границей. «В то время на всех выставках Европы в большом количестве выставлялись кровавые картины. И я, заразившись, вероятно, этой кровавостью, по приезде домой, сейчас же принялся за кровавую сцену Иван Грозный с сыном. И картина крови имела большой успех».

Картина действительно «выстрелила»: консервативный Победоносцев, автор многих контрреформ эпохи Александра III, буквально разбрызгивал чернила, обличая ее в исторической неправде и при этом ругая за «голый реализм». Профессора Академии художеств смеялись над карикатурностью «Царского» облика, а профессора медицинских академий - над грубыми анатомическими ошибками и отсутствием знаний по поводу сворачиваемости крови. Но зато Крамской и Стасов, два этих столпа художественного мира, были в восторге, они видели не только «большую кровь», но сильнейшую энергетику, грандиозный замысел, который потом оформился в народовольческую серию Репина c главным ее шедевром - «Не ждали».

В «Иване Грозном…» Репин говорил про отцов и детей, как первые убивали вторых, - и когда в 1905 году полки под командованием великого князя Владимира Александровича расстреливали членов мирной демонстрации, эта картина с ее ощущением сумрака и трагизма, с изображением «зверя, воющего от ужаса» стала еще страшнее.

Картину купил Павел Третьяков: но несколько месяцев он не мог выставлять ее по высочайшему повелению императора Александра III. До этого ни одно живописное произведение в России не подвергалось цензуре, так что да, успех был. Закрепил его Абрам Балашов, который в 1913 году бросился на картину с ножом и с криками «Кровь, довольно крови!» сделал несколько длинных порезов. Лица Ивана Грозного и его сына были исполосованы, и Репин, который был приглашен, чтобы восстановить свою собственную картину, по воспоминаниям Грабаря, ставшего попечителем музея, лишь сделал хуже. Керосином и ватой Грабарь стер репинские правки, а потом они с выдающимся художником-реставратором Дмитрием Богословским, выписанным из Эрмитажа, спасали изрезанные щеки и пальцы, поврежденные уши и носы. Пока шло восстановление картины, Балашова допрашивали и, если в начале кто-то видел в нападении «старообрядческий след», то под конец следствия не оставалось сомнений в душевном нездоровье молодого человека. Он вышел на свободу через несколько недель, картина вернулась в Третьяковскую галерею через месяц, и лихой, свободолюбивый Максимилиан Волошин писал: «Поступок Абрама Балашова нельзя принять за акт банального музейного вандализма. Он обусловлен, он непосредственно вызван самой художественной сущностью репинской картины», - и предлагал поместить картину в отдельный зал.

И «сущность», щекочущая нервы, радующая взор некоторых темными страшными пятнами растекшейся крови, дала о себе знатьвновь. «Приехал посмотреть на нее… выпил 100 грамм водки. Водку не пью, вот и накрыло че-то». Этот ролик уже видели многие. Куски стекла, торчащего в разбитой раме, 3 широких разреза, 10 миллионов рублей, выделяемых Сбербанком на первый этап реставрации, и новые слова Подпорина о том, что водку он не пил, а «в картине все ложь», а он, выходит, защитник истины. Такой же, как и группа активистов во главе с Бойко-Великим (предпринимателем, взявшим себе довеском к отцовской девичью фамилию матери, чтобы стать уже, наконец, великим), чьи патриотические чувства этой картиной были оскорблены.

Хочется, чтобы красивых девушек не душили их товарищи из престижных вузов, картины не били стойками ограждения, а всех недообследованных все-таки дообследовали, но в эту пору прекрасную жить нам не придется.