Латиноамериканские художники Рохас и Мичелена вместе прославились и умерли от одной болезни

Тонкие руки, скулы, заостренный нос, обнажившиеся во сне зубы, землистый цвет лица - на просторах интернета «Бедность» становится частой иллюстрацией для статей, посвященных туберкулезу. О нем Рохас знал не понаслышке: в возрасте 32 лет он сам умрет от этой болезни, а Мичелена повторит его судьбу, пережив товарища на 8 лет.

Начало 19-го века для стран Латинской Америки ознаменовалось тем, что колониальный мир, сковывавший эти страны, начал трещать по швам: началась долгая и кровопролитная война за независимость от испанского протектората. Художники Кристобаль Рохас и Артуро Мичелена родились уже в свободной Венесуэле, и стали первыми художниками этой страны. Их судьбы во многом схожи: они показали свои работы на выставке, посвященной столетней годовщине со дня рождения национального героя-освободителя Симона Боливара, где завоевали серебряные медали, поделив второе место. Это дало им возможность получать государственную стипендию для продолжения учебы в Европе, и оба, конечно, отправились в Париж. Там они учились в Академии Джулиана у Жан-Поля Лоранса, копировали старых мастеров, выставлялись на французском Салоне и снимали одну мастерскую на двоих. Но Мичелена был удачливей своего товарища: его картина «Больной ребенок», показанная на Салоне в 1887 году, получила золотую медаль второй степени - высшую награду для художника иностранного происхождения, и эта победа стала путевкой в новую жизнь.

Когда президент Венесуэлы Антонио Бланко принял решение о приостановке выплаты денег художникам-пенсионерам, чтобы они возвращались на родину и прославляли страну, а не заморские «ивы и оливы», то Рохасу, чье материальное положение было гораздо скромнее, чем у Мичелены, пришлось отправиться в Каракас, а его друг, получавший частные заказы, остался. «Цветовая дифференциация штанов» заявляла о себе и раньше: когда Кристобаль Рохас потерял отца, ему было всего лишь 13 лет, и чтобы семья могла сводить концы с концами, он пошел работать на табачную фабрику. Мичелена тоже получал «табачные» деньги, но заработал их по-другому: он родился в обеспеченной семье, его дед и отец были признанными живописцами, и городские виды, нарисованные 15-летним Артуро, легли в основу рекламы сигарет.

Кристобаль Рохас. Бедность. 1886

Если характеризовать творческую манеру художников, то оба начинали как реалисты. Время диктовало сюжеты: генералы и президенты попадали на их полотна, как и руины храмов и домов после крупных землетрясений. Уже в Париже, отведав горячечной и живительной жизни и осознав, что локальная проблематика европейским зрителям незнакома и малопонятна, они переключились на мелодраматические сюжеты. За год до «Больного ребенка», замкнутый Рохас пишет и выставляет две свои работы - «Бедность» и «Больной скрипач». На первой из них изображена полутемная комната, где усталый потерянный мужчина пытается понять и принять скорую смерть своей жены. Голые стены с несколькими картинками, дощатый пол с щелями, рваное тряпье, наброшенное на кровать, где лежит худая и изможденная женщины. Тонкие руки, скулы, заостренный нос, обнажившиеся во сне зубы, землистый цвет лица - на просторах интернета «Бедность» становится частой иллюстрацией для статей, посвященных туберкулезу. О нем Рохас знал не понаслышке: в возрасте 32 лет он сам умрет от этой болезни, а Мичелена повторит его судьбу, пережив товарища на 8 лет.

Кристобаль Рохас. Больной скрипач. 1886

«Больной скрипач» работа того же плана, только интерьер «побогаче» и фигур побольше. Но если «Бедность» это работа, которая на первый план выводит не саму болезнь, а размышления о судьбе маленького человека и системе, при которой люди прозябают в ужасных условиях (умирающая женщина расположена в глубине картины, и главным героем становится ее муж, которому жить и нести свой крест дальше), то «Больной скрипач» - работа, акцентирующаяся на ребенке и его страданиях. Больше всего она напоминает голландскую живопись 17-го века, работы Рембрандта. Противопоставление света и тени, когда второстепенное прячется в темноте, а важное, словно освещенное лучом прожектора, сразу бросается в глаза, стало важным инструментом в арсенале многих художников. Здесь свет сконцентрирован в центре полотна, на стене и крае высоко поднятой подушки, но он падает на лица умирающего ребенка и его матери, которая, кажется, уже оплакала и попрощалась со своим сыном (по тому, как изображена болезнь, тоже угадывается чахотка). Его рука с бессильным смычком опущена, со стула в правом углу падают нотные листы, и это пустое залитое светом пространство словно занято его несыгранной музыкой, умирающей вместе с ним.

Артуро Мичелена. Больной ребенок. 1887

Эти работы, тем не менее, не «прозвучали»: публика не заметила их, зато уже через год чествовала «Больного ребенка», произведение бесспорно талантливое, но уж больно приторное (если, конечно, это не блестящая ирония, но для 19-го века это было бы слишком смело). У ребенка жар, его знобит: он укрыт теплым одеялом, на лбу компресс. Мать-наседка с выпученными глазами и приоткрытым ртом внимает наставлениям врача, хотя, кажется, жизни ребенка ничто не угрожает: уж больно расслаблен отец, облокотившийся на изголовье кровати, слишком нравоучителен врач («…и обязательно именно 14 капель, запомните!»), слишком спокойна девочка (в «Больном скрипаче» здоровый ребенок утешает мать, что усиливает драматизм ситуации, а здесь скорее любопытство к незнакомому взрослому, пришедшему в дом, детское стеснение, - вот откуда палец во рту, переминание с ноги на ногу). Тем не менее, резонанс был большой - картину приобрели Асторы, американские миллионеры. Из Нью-Йорка картина попала в Южную Флориду: ее купил Оуэнс Бернс, один из партнеров Джона Ринглинга, который управлял крупнейшей цирковой империей в США. После смерти Бернса полотно оказалось в запасниках музея Ринглинга и пролежало там 60 лет, пока, наконец, аукционный дом «Сотбис» не спас «Больного ребенка», выставив его на продажу вместе с другими произведениями латиноамериканского искусства. В итоге полотно ушло с молотка за рекордную сумму в 1350 000 долларов.

За 2 года до смерти Мичелена представлял в Каракасе свою картину, запечатлевшую плененного Франсиско де Миранду, руководителя борьбы за независимость испанских колоний. Конечно, картина была обречена на успех, было шумно, людно, Мичелене вручили лавровый венок, и тот сказал, что эту награду, как когда-то серебряную медаль, он должен был разделить с молчаливым и угрюмым Кристобалем, который уже 6 лет как умер. И на следующий день Мичелена отправился на кладбище и возложил на могиле Рохаса этот венок.

Рохас и Мичелена: одному было 32 года, другому 35, навсегда молодые художники, ставшие мэтрами свободной страны.