Анна Московская. Последняя русская императрица Византии заразилась чумой, раздавая милостыню.

Древняя традиция обмениваться невестами существовала между Русью и Восточной Римской Империей со времён Крещения Руси. Первой невестой, поехавшей в Русское государство к Св. Равноапостольному князю Владимиру, была Анна Лакапина, сестра императоров Василия и Константина. Практика таких браков была прервана в связи с падением влияния Руси на международной арене и различными коллизиями, связанными с превращением большей части русских земель в золотоордынский улус, зависимым положением и феодальной раздробленностью русских княжеств. Новое сватовство византийского императора Мануйлы Второго, желавшего женить своего сына Иоанна Восьмого Палеолога, своего сына и соправителя, явно указывало на могучее влияние Москвы среди остальных русских княжеств (хотя на тот момент его сын соправителем мог и не считаться ввиду его крайней юности; и этот извечный спор между историками пока ещё не разрешился, и они продолжают ломать копья, ведя бесконечные дискуссии на эту тему).

Византийский василевс прислал со сватами многочисленное посольство за русской невестой, внучкой Великого Князя Московского Дмитрия Донского княжной Анной Васильевной, старшей дочерью Великого Князя Василия Дмитриевича и Великой Княгини Софьи Витовтовны. Византийская Империя того времени изнемогала под натиском турок, проводивших весьма энергичную экспансию как на суше, так и на море. Мануил Второй надеялся на обретение хоть какой-то поддержки. А для московских правителей такой брак представлял собой невиданную честь и заставлял надуваться спесью, хотя особенных фактических дивидендов и не приносил. Но в тогдашнем обществе, имевшем весьма слабое представление о могуществе Византии, которое к тому времени было скорее мифическим, это считалось делом серьёзным.

Восточная Римская Империя представляла собой несколько незначительных лоскутков территории вокруг собственно Константинополя, части Пелопоннеса и ещё пару клочков земли. По размеру все эти территории весьма значительно уступали Московскому княжеству. И те средства, которые поступали из Москвы в Константинополь, стали совершенно необходимой помощью византийцам. Иоанн Восьмой Палеолог отчаянно пытался отстоять Константинополь и свою корону. Половину жизни он провел в походах, интригах и переговорах. Дошёл до того, что подписал унию с католиками, фактически сдав Православную церковь. Целых два года он провёл в Италии во главе огромной делегации архиреев под началом константинопольского Патриарха, обсуждая детали грандиозного, по его мнению, прожекта – унии с католиками. Эта мера, безусловно вынужденная, позволила получить от Римского Папы согласие на Крестовый Поход против турок, подступавших к окрестностям византийской столицы. Серьёзных собственных сил у императора не было. Его армия насчитывала всего несколько тысяч человек, из которых абсолютно надёжными были не более четверти этого количества – примерно 2000 личных телохранителей и гвардейцев Иоанна. Остальные были наёмниками, положиться на которых было практически невозможно.

Православные иерархи на «вселенском соборе» во Флоренции не раз порывались покинуть собор, не находя с католическими прелатами общего языка и заходя в непроходимые тупики переговорного процесса. Но упрямый император строго запретил своим церковникам покидать собор, пока не будут выработаны все необходимые компромиссы. В конце этой эпопеи православные епископы были вынуждены пойти на уступки и принять все условия католического духовенства. И то, что уния была подписан 5 июля 1439 года, считается величайшей победой папства над православием. Плодов у этой победы не было и нет. Все территории Византии были захвачены турками и католиками. Лишь немногие греки спасли свои жизни в Италии. Кстати, именно с них – православных учёных, художников, философов и мастеров – и началось пресловутое европейское Возрождение, позволившее европейцам обогнать все остальные народы.

Уния с католиками вызвала самое широкое негодование среди местного населения и не была принята ни одной из православных церквей. Все другие православные церкви – и в первую очередь Русская – категорически отказались подписывать эту унию. В самой империи  начались смуты и мятежи, нация оказалась расколотой. Ожидаемых плюшек уния её устроителям не принесла. После нескольких небольших боёв огромное войско крестоносцев, не имевшее согласованного общего командования и действовавшее как Бог на душу положит, потерпело сокрушительнейшее поражение в 1444 году под городом Варной, что на нынешней территории Болгарии. Более 10000 пленных были перебиты. И лишь часть пленников, в основном знатных французов, выкупил за бешеные деньги бесноватый французский король Карл Безумный. После этого страшного разгрома турки обрушились на Сербию и полностью завоевали её. Стало ясно, что настал черед Византии. Император Иоанн Палеолог не дожил до конца оккупации Сербии. Узнав об исходе битвы на Косовом поле, он умер, как подозревают современные медики, от сердечного приступа. Его корона досталась младшему брату Константину Палеологу, последнему из византийских василевсов, отстаивавшему свою землю до последнего и погибшему с мечом в руке при штурме города полчищами турок.

Его первая супруга Анна Васильевна дожила всего до 24 лет. На Москве она слыла красивейшей девушкой всего княжества, а её умом восхищались современники, хотя на момент сватовства ей было всего 12 лет. Её родители не особенно хотели отдавать дочь в столь далекую чужбину. Но многочисленные греческие священники и иерархи, руководившие церковью, быстро уговорили родителей невесты. После 1380 года Московская Русь довольно заметно усилилась, и у Великого Князя могли найтись резоны и не отдавать дочь за сына правителя угасающего государства. Но древняя слава Царьграда и «запах могущества» оказались сильнее рациональности и расчета. Дочь родители проводили до Коломны. Дальше она со своим приданым (очень и очень внушительным по меркам греков) ехала в посольском караване в сопровождении немногих русских приближенных и многочисленной византийской свиты. Вопрос о том, была ли совершена коронация при бракосочетании молодых – также вопрос спорный. Сейчас считается, что да, была, и что обряд проводился «малым чином» самим василевсом Мануйлой Вторым. Примечателен обряд был тем, что вместо корон в нём используются специальные расшитые драгоценностями шапки, и при обряде отсутствует патриарх. Анна стала «младшей василиссой», так как старшей считалась её свекровь, супруга действующего василевса.

Ум, необыкновенная красота, смиренный, доброжелательный характер и необыкновенная приветливость Анны понравилась абсолютно всем. Иоанн VIII влюбился в жену без памяти и только что не носил её по дворцу на руках. Его родители души в ней не чаяли, а завистливые придворные с изумлением обнаружили, что им совершенно не хочется шептать ей вслед разные гадости, как это было заведено, если супруга императора оказывалась чужеземкой. Слуги боготворили её за доброту и щедрость, а народ просто обожал юную и такую прелестную императрицу. Ромейские августы много занимались благотворительностью. Особым шиком считалось раздавать милостыню не по праздникам на паперти и не швыряя медяки в толпу, а инкогнито, нарядившись в одежды монахини посещать окрестности дворца и лично раздавать деньги страждущим. Целый сикрет (государственное ведомство) тайной стражи был озабочен охраной прекрасной василиссы. Иоанн мог быть спокоен и отправляться на войну или переговоры, не опасаясь за жизнь и безопасность супруги: опытные стрелки занимали позиции на крышах, а одетые горожанами агенты незримо для императрицы блокировали всех, кто представлял хотя бы тень угрозы.

Но беда подкралась, откуда не ждали. В городе свирепствовала чума. Сиди Анна во дворце – скорее всего, не заболела бы. Но после общения с нищими бродягами, покрывавшими поцелуями благодарности руки августы, раздававшие серебро... Придворный архиатр осмотрел Анну и приговорил её. Она умерла даже раньше, чем объявил врач. Господь не дал им с Иоанном детей. Наверное, это было наказанием для Иоанна за вероотступничество: он ещё трижды женился и вдовел, но детей у него так и не родилось. Анна так и не узнала о деяниях своего супруга, умерев за много лет до того, как он сговорился с католиками.