Медицина - это знание и милосердие. Дебютная картина Пабло Пикассо.

На картине изображена умирающая женщина, с одной стороны от которой врач, меряющий пульс, а с другой – монахиня, подающая больной стакан воды и держащая на руках ее ребенка. Считается, что эту тему выбрал для Пикассо отец, который был очень дружен с доктором Рамоном Пересом Косталесом. 

До того, как художник пришел к окончательному замыслу, было сделано несколько эскизов. Интересно, что сама композиция почти не менялась: больная в центре, по бокам от нее врач и монахиня, а вот возраст ребенка и его расположение в этих набросках везде разные, как будто Пабло старательно подбирал неизвестную ему выигрышную комбинацию. 

Пабло Пикассо – это, конечно, явление в искусстве ХХ века: непредсказуемый, не боявшийся пробовать себя в разных жанрах, находящийся в поиске новатор, прекрасный рисовальщик, раздробивший форму на стереометрические примитивы, создавший более 20 тысяч работ и ставший не только одним из самых «дорогих» художников, но и самым «популярным» среди похитителей.

Эксперименты с цветом нашли отражение в его «голубом» и «розовом» периодах, анализ формы с ее последующей деструкцией вылился в создание такого художественного направления как кубизм, а сотрудничество с Сергеем Дягилевым, писателем Жаном Кокто и композитором Эриком Сати привело к увлечению сюрреализмом. Но в отличие от многих современных художников-авангардистов, ломающих форму и категорично отказывающихся от фигуративной живописи, Пабло Руис Пикассо получил академическое образование и часто бывал в музее Прадо, учась у старых мастеров, работы которых кстати с блеском потом переосмысливал.

Первым учителем Пикассо был его собственный отец, который разглядел в сыне талант к рисованию и всячески развивал его дар. Правда, путь, который предлагал сыну Хосе Руис Бласко, показался тому скучным, и с академической живописью Пабло довольно быстро распрощался. Интересно, что разрыв с классической традицией совпал с отказом от отцовского имени: вначале молодой художник подписывал свои работы фамилией отца, Руис Бласко, но потом предпочел ей более редкую и запоминающуюся фамилию матери, Пикассо.

Одним из произведений, написанных в традиционной манере, было огромное полотно, почти что 2 на 2,5 метра, названное художником «Знание и милосердие». На картине изображена умирающая женщина, с одной стороны от которой врач, меряющий пульс, а с другой – монахиня, подающая больной стакан воды и держащая на руках ее ребенка. Несмотря на свой формат, картина лаконичная, внимание зрителя акцентируется на персонажах, сгруппированных в центре, причем вертикали прикрытой двери слева и закрытого створками окна справа усиливают этот эффект.

Считается, что эту тему выбрал для Пикассо отец, который был очень дружен с доктором Рамоном Пересом Косталесом. Он был не только врачом, но и политиком, часто бывал в доме своего друга и даже лечил сестру Пабло Кончиту, заболевшую дифтерией. По легенде Пабло дал обет бросить рисовать, если сестра поправится, но скоро начал жалеть о своем добродетельном порыве и в итоге смерть Кончиты принесла ему облегчение.

Работа «Знание и милосердие» тоже породила несколько легенд. До нее Пабло написал «Штыковую атаку», и биографы Пикассо отмечали, что она тоже была такого колоссального размера, что полотно спускали из окон студии на веревках. Долгое время бытовало мнение, что «Знание и милосердие» было написано поверх, но сейчас уже точно известно, что, когда тема была найдена, в дом дона Хосе прибыл огромный рулон холста, и дочь Лола страшно завидовала новой «игрушке» брата, пока родители не купили ей хорошенькую куклу.

Многие психологи отмечают, что зачастую родители пытаются реализовать себя и свои несбывшиеся мечты через детей: несмотря на то, что дон Хосе был успешным и востребованным художником и педагогом, он хотел, чтобы его сын достиг еще больших высот. Обучение мальчика рисованию началось, когда тому было около четырех, а в его 15 лет отец жаждал уже видеть как минимум программное произведение – такое, чтобы о сыне заговорили. Именно поэтому тема, выбранная отцом, не только брала за душу (дети и котики в социальной сети всегда собирают рекордное количество лайков), но и была в тренде. Многие художники писали в то время больницы, визиты семейного доктора, выздоравливающих детей, на которых, умиляясь, смотрят не только их нарисованные матери, но и рыдающий зритель (работы Энрике Патернина, Хосе Хименеса Аранды, Артуро Мичелена).

Кроме помощи отца-учителя, в распоряжении Пабло была и собственная мастерская, где он мог спокойно работать, а кроме того, натурщики. Дон Хосе, который стал моделью для образа врача, приходил не только позировать, но и буквально держать руку на пульсе, контролируя процесс. Монашеское облачение, взятое в одном из барселонских монастырей, скорее всего, надевал кто-то из приятелей Пабло, а встреченная на улице попрошайка с ребенком согласилась позировать за 10 песет.

Врач символизировал прогресс, достижения современной медицины, монахиня - бескорыстную заботу и любовь. Несмотря на то, что персонажи расположены по две стороны от кровати и становятся антагонистами, для художника это больше две части разъятого целого, поскольку знание и милосердие вместе дают медицину, призванную спасти больную. По ее фигуре видно, что заболевание, которым она страдает, серьезное и течет длительно. Она истощена, длинные  тонкие кисти безвольны, лицо печально, цвет кожи резко контрастирует с румяными щеками ребенка. Врачи, конечно, скажут иначе: «параорбитальные отеки», «цианоз», - после чего отметят, что болезнь неконтагиозна, что у больной наблюдаются слабость и жажда, имеются признаки, характерные для септического процесса, сердечную недостаточность запишут под вопросом и будут подозревать подострый инфекционный эндокардит.

До того, как художник пришел к окончательному замыслу, было сделано несколько эскизов. Интересно, что сама композиция почти не менялась: больная в центре, по бокам от нее врач и монахиня, а вот возраст ребенка и его расположение в этих набросках везде разные, как будто Пабло старательно подбирал неизвестную ему выигрышную комбинацию. Это и голенький грудной младенец на руках у монахини, и озорной мальчишка лет пяти, доверчиво сидящий на коленях у врача, и ребенок, спрятавшийся за спиной доктора.

После успеха полотна (работу критиковали только за изображение кистей рук больной, сравнивая их с перчатками, причем впоследствии этот недостаток был превращен искусствоведами в предвестие будущего «голубого» периода Пикассо) художник Хоакин Мартинес де ла Вега, друг семьи, окропил голову Пабло шампанским и провозгласил его художником, а дядя Пикассо Сальвадор оплатил своему племяннику обучение в Мадриде. В доме дяди впоследствии и оказалось это грандиозное полотно, а после его смерти члены семьи художника передали «Знание и милосердие» в музей Пикассо в Барселоне.