Награда цвета желчи и крови. Нобелевский лауреат Ханс Фишер.

В 1911 году Ханс Фишер удивил мировую науку полученным им кристаллическим билирубином. И это было славное достижение. В то время структуру билирубина и порфирина открыть не удавалось.  

Тридцать первого марта 1945 года умер один из самых талантливых учёных Германии того времени — Ханс Фишер. В самом конце войны американская авиация, бомбившая Мюнхен, нанесла удар по его университету. Бомбы вдребезги разнесли его лабораторию, которую он любил как свое единственное детище, ведь других детей у него не было. Профессор Ханс Фишер потерял смысл всего своего существования, будущее казалось ему темным и беспросветным. Он сам ушел из жизни, наложив на себя руки. Вся его жизнь была фанатичным, исступлённым служением науке, ведь именно наука, а не что другое, и была, собственно, всей его жизнью.

 В самом конце июля 1881 года, в небольшом немецком городке Хехст- на-Майне, в семье доктора химии и приват-доцента Технической школы города Штутгарта Эргена Фишера, директора химической фабрики красителей, и его супруги Анны, родился мальчик. По преданию, отец ребенка, глядя на красненькое личико младенца, заявил, что сын будет химиком, как и его отец. Отцовские слова оказались пророческими и ребенок, которого окрестили Хансом, стал знаменитым химиком, профессором Мюнхенского университета, в 1930 году удостоенным Нобелевской премии с формулировкой «За исследования по конструированию гемина и хлорофилла, особенно за синтез гемина».

Ханс Фишер

Юный Ханс получил прекрасное образование, поскольку учиться весьма любил, и голова у него была светлая. Закончив начальную школу в Штутгарте, в Висбадене, он с отличием прошёл среднюю, а высшее образование приобрёл в известных Лозаннском и Марбургском университетах. По окончании Фишер на достигнутом не остановился, а отправился на штурм ученых степеней, став в 1904 году доктором химии, а в 1908 году - доктором медицины, получив обе степени в Университете Марбурга.

Целый год он проводил эксперименты под началом своего однофамильца - знаменитого тогда Эмиля Фишера, второго в истории человечества нобелевского лауреата по химии. Эта подготовка оказалась настоящим научным кладом, давшим в достаточно короткий период огромный массив навыков и умений, необходимых молодому учёному-экспериментатору. Кстати, родственниками оба Фишеры не были - просто фамилия эта весьма распространена и в Германии, и в Австрии, и в Польше, особенно у евреев. Но, несмотря на всю полезность таких занятий и под таким руководством, молодого Фишера тянуло на другое.

Дело всё в том, что Эмиль Фишер более всего тяготел к сладенькому, работая с сахарами, молекулы которых отчего-то полюбились наставнику. Но и сахара, и пептиды казались Хансу Фишеру малопривлекательными. Он интересовался другими молекулами. Нет, никто из коллег не приносил в страхе в лабораторию головки чеснока и не носил в рукаве большие карандаши из осиновой древесины, но факт есть факт - Ханс Фишер жаждал крови, как ученый, конечно. Ведь кровь с её малоизученными в то время свойствами была для него интереснейшим объектом для изучения, а вовсе не «вкусным обедом» в суповой миске графа Дракулы. Возникли, само собой, вопросы об изменении вектора научного поиска. 

Все разрулил Генрих фон Мюллер, заманивший Фишера в свою только что открытую университетскую клинику, где он привлёк его работой над химией пиррольных соединений. Фишер начал работу с изучения билирубина. Как теперь известно, это главный из пигментов желчи, образуемый мозгом, селезёнкой, печенью и лимфой из гема, центрального компонента гемоглобина, который и окрашивает кровь в красный цвет. В 1911 году Ханс Фишер удивил мировую науку полученным им кристаллическим билирубином. И это было славное достижение. В то время структуру билирубина и порфирина открыть не удавалось. Несколько позже, в 1913 году, он принялся читать лекции по физиологии в Мюнхенском Университете, а затем, переехав в Австро-Венгрию, стал директором Института медицинской химии в университете Инсбрука. Его пригласили в этот университет на освободившееся место Адольфа Виндауса, известного нобелевского лауреата, которыми так и кишела, кажется, немецкоговорящая Европа перед Первой Мировой Войной.

Годы Мировой Войны совершенно вырвали Фишера из научного поиска. Война ударила по всем сословиям Германской Империи. И даже если человек не попадает в окопы, у него возникают тысячи проблем и неприятностей, особенно со здоровьем. Главным ужасом было то, что невозможно продолжать научные изыскания. Ганс Фишер заболел туберкулезом, излечение проходило медленно и тяжело. Осложнения и обострения этой болезни привели к операции по удалению почки. И только в начале 1921 года Фишер, став главой Института органической химии в Техническом Университете Мюнхена, вернулся к серьезной научной практике.

На этом посту он сменил нобелевского лауреата Генриха Виланда, тоже большого специалиста по желчи, кстати сказать. Фишер разрешает вопрос структуры порфина - основы гема. Его оппоненты, не без основания, кстати, полагали, что эта структура — порфирин, а Фишер считал - тетрапиррилэтилен. Только направленный синтез мог пролить свет на эту проблему, и ученый проводит этот синтез. Результат подтвердил высказанные его коллегами идеи и опроверг утверждения самого Фишера. В результате Фишер раскрыл тайны гема и билирубина и замахнулся аж на сам хлорофилл, в основе которого тоже лежит порфирин. Работе над хлорофиллом были посвящены все последние годы Ханса Фишера.

Женитьба на молоденькой Вильтруде Хауф на принесла ему потомства, хотя, как пишут биографы, она очень любила супруга, несмотря на почти тридцатилетнюю разницу в возрасте. Фишер был довольно спортивным человеком, любил лыжи и, как говорили студенты, необыкновенно ловко с ними управлялся. Наработавшись в лаборатории иной раз до темени в глазах и головокружения, он отправлялся совершать восхождение в горы, считая лучшим отдыхом смену умственной нагрузки на физическую. Студенты уважали и любили Фишера, который, несмотря на внешнюю суровость и придирчивость, очень заботился о них, стараясь, чтобы они усвоили всё самым лучшим образом. Он терпеть не мог писать книжки, считая, что место учёного в лаборатории, а не за письменным столом. Единственное свое сочинение написал в соавторстве.

По мнению мирового биологического научного сообщества, врученная ему в 1930 году Нобелевская премия, была совершенно справедливым вознаграждением за научные достижения. Представляя лауреата, Ханс Седербаум из Шведской королевской академии сказал: «Работы Фишера стали научным достижением, которое вряд ли могло бы быть получено предыдущими поколениями. […] Исследования Фишера показали, что природа, несмотря на ее непомерное многообразие, довольно экономно использует стандартный строительный материал для конструирования таких сильно различающихся как по внешнему виду, так и по распространению двух веществ, [таких как хлорофилл и красный пигмент крови]».

За наградами Фишер никогда не гонялся, они находили его сами. Его избрали почетным доктором Гарварда и членом Академии Леопольдина. У него был весьма высокий государственный ранг члена Тайного Совета, медали британского научного общества Деви и мемориала Liebig.

В честь обоих Нобелевских лауреатов Фишеров, Эмиля и Ханса, учителя и ученика, в 1976 году был назван кратер на обратной стороне Луны.