"Сельский врач" Федора Шапаева. Идеологически верная "Джоконда"

Своеобразным ответом "Неизвестной" Ивана Крамского  становится портрет, написанный Федором Шапаевым. В деревенских розвальнях, набитых сеном, закутавшись в две шубы, поставив чемоданчик с инструментом и лекарствами в ногах, катит по заснеженному полю сельский врач.  

Проблема отечественной художественной школы заключается в том, что живое, настоящее искусство, вырвавшись на свободу из исторических классов с «бунтом 14», прокатившись по городам вместе с передвижными выставками, прогремев именами художников-авангардистов, современнее которых не было, само время не поспевало за ними, - вдруг остановилось, скомкалось и переродилось в крепко сбитый реализм, основанный при этом на идеально поставленной «руке» с ее классами «голов» и натурными штудиями. «Железный занавес» захлопнул страну, и для многих, кто «там», русское искусство сейчас выглядит так: Малевич – ГУЛАГ – Кабаков, а у многих, кто «тут», «Черный квадрат», созданный в 1915 году, до сих пор вызывает реакцию «моя трехлетняя дочь может лучше». Что уж говорить про современных художников? Например, в адрес выставки Яна Фабра в Государственном Эрмитаже в сети было вылито не одно ведро помоев. «Мертвые животные – не искусство», - писали посетители. Что же такое искусство? Что оно должно? Делать красиво, хорошо, показывать, что художник умеет рисовать? Этот подход близок средне-статистическому обывателю, этот подход про умение рисовать разделяют преподаватели высших художественных школ. «Мы их научим, а они уже дальше сами, есть Интернет, они могут путешествовать». Хотели бы вы попасть на прием к врачу, которому шесть лет рассказывали, как в XIX веке прекрасно справлялись без антибиотиков и современной аппаратуры, потом выдали диплом и предложили дальше заняться самообразованием?!

В 1863 году, когда лучшие выпускники Академии Художеств устроили бунт, отказавшись писать картину на заданную тему, а потом и вовсе покинули альма-матер, все было иначе. Реалистическое искусство только зарождалось и было полно очарования и новизны. В том же году Иван Крамской, лидер бунтовщиков, написал одну из самых своих знаменитых картин, - «Неизвестная». Ее можно назвать «русской Джокондой»: с легким прищуром, словно оценивая, смотрит она на зрителя, имя ее – тайна. Исследователи до сих пор спорят, кто послужил прототипом для этого портрета: красавица, которая для своих современников стала «кокоткой в коляске», женщиной полусвета, Анной Карениной (роман Толстого был опубликован незадолго до появления картины), по прошествии многих лет, когда полотно оказалось в собрании Третьяковской галереи, превратилась в незнакомку Блока, образец элегантности и аристократизма. «Дыша духами и туманами», проезжает она в своем легком экипаже по морозному Невскому проспекту мимо Александринского театра и ограды Аничкова дворца, изящная шляпка с перьями, перчатки из тонкой кожи, мех и атлас, золото браслета, яркость губ.

И своеобразным ответом из далекого наступившего 1964 года становится для этой изящной надменной особы портрет, написанный Федором Шапаевым. В деревенских розвальнях, набитых сеном, закутавшись в две шубы, но в нарядной шляпке, кожаных перчатках и с мехом на воротнике, поставив чемоданчик с инструментом и лекарствами в ногах, катит по заснеженному полю сельский врач. Широка ее страна, прекрасны виды, величественна природа. Эта уже другая история с качественно другими героями, при взгляде на которых вспоминается то «коня на скаку остановит», то «благотворный труд сельского интеллигента - труд прекрасный, мудрый, человечный». Для нового времени, новых героев нужен и другой живописный язык. Реализм, робкий выкормыш, который заботами передвижников оперился и расправил крылья, стал социалистическим, идеологически верным, и он покажет, что труд медицинского работника, спасающего граждан от хворей, даже когда на дворе трескучий мороз и раскраснелись щеки и замерзло лицо, нужен, и важен, и принесет денег на меховой воротник. Врач сидит спокойно и уверенно, крепко держит вожжи, она умеет быть красивой и эффектной, но не пустой дешевкой, - она пришла управлять.

Сельские врачи 20-х годов делают трахеостомию или прописывают порошки от малярии, а в деревне начинают поговаривать о стальном горле, вставленном взамен прежнего, или принимают все лекарства одновременно, веря больше знахаркам, чем людям с профильным образованием. Помимо рассказов Булгакова, опубликованных впервые в журнале «Медицинский работник», есть и просто живые воспоминания, что часто советские сельские врачи приезжали на вызов с участковым, поскольку самой распространенной болезнью у местного населения была белая горячка. «Сельский врач» Шапаева – это врач, которая, судя по ее сдвинутым бровям, знает, что человек слаб и несовершенен, но не боится дать болезни отпор, ввести диазепам и выйти победителем. И хотя художник не делает нам очень уж красиво, но он заставляет нас поверить, что все, по крайней мере на вверенном ей участке, будет хорошо.