"Солнечная анорексия" - крик души питерского акциониста Hioshi

Город Петербург, стоящий на болоте, «самый отвлеченный и умышленный город в мире», похож на мираж. Он всегда разный, таинственный, полный безумия и внезапности, готовый «искуриться паром к темно-синему небу» по признанию Достоевского. По статистике в Петербурге примерно 50 солнечных дней в году, а в остальное время дождь, туманы, переменная облачность, хандра. Чтобы избавиться от тоски по солнечным дням, взрослые захаживают на улицу Рубинштейна и Думскую, а дети получают витамин D, лучшее средство в борьбе с рахитом, и любая петербурженка проведет квалифицированную консультацию, что лучше брать - водный или масляный раствор.

Искусство Петербурга такая же химера. Чего только стоят муралы на «Заводе слоистых пластиков»: каждый год кураторы приглашают новых художников, и старые работы закрашивают, чтобы показать зрителям новую экспозицию, новый чудесный мир, возникший на обломках мира прежнего. Еще быстрее граффити пропадают со стен жилых домов в центре Петербурга: порой это не школьные почеркушки, когда хочется отнять баллончик и надрать ремнем попу неизвестного таланта, а сильные произведения, где техника исполнения ничуть не хуже авторского замысла. Но и их постигает та же участь: службам ЖКХ отмерены на роду бездонные ведра желтой краски.

В Петербурге есть и пара-тройка художников, имена (или псевдонимы) которых знают, но и они неуловимы, как туман. «Ищут пожарные, ищет милиция, ищут фотографы… ищут давно, но не могут найти»: все что-то слышали о работах Hioshi, кто-то из быстрых и легких на подъем даже успел увидеть их на улицах города, пока восторженные зрители не растащили на сувениры, пока сам автор не забрал, пока не остались только протокольные карточки в социальных сетях и интернет-изданиях, но никто с ним самим брудершафтов не пил и за автографом не стоял. Сам художник объясняет, что анонимность спасает его не только от проблем с полицией, но и от «художественной текучки». Двойная жизнь дает возможность реализовывать свои проекты и при этом существовать вне художественного контекста без самообольщений и самолюбований, не отвлекаясь на то, как в арт-тусовке оценивают твою актуальность, дерзость и потенциал. Дерзости при этом хватает: от первой работы с критикой экономической модели страны, где продажа сырой нефти напоминает «обмен сырья на бусы» до иронии по поводу противостояния Роскомнадзора и компании Telegram.

Солнечная анорексия. Hioshi

Только несколько произведений Hioshi выставлялись в помещениях: местом для размещения инсталляций становится сам город, его улицы, площади, пешеходные переходы и газоны. В одной из последних работ, которая появилась в декабре 2018 года на Канонерском острове (и, как и многие другие работы, довольно быстро исчезла), городской пейзаж стал не просто местом размещения, но и участником. В инстаграме автора был опубликован небольшой ролик, посвященный скульптуре под названием «Солнечная анорексия»: беспристрастно и безжалостно камера фиксировала худое изможденное тело с выпирающими ребрами и тазовыми костями, маленькой грудкой и ручками-палочками. Вместо головы у сидящей была установлена солнечная батарея: грустный серый киборг отчаянно пытался поймать солнечные лучи. Пейзаж дополняли беспросветные будни питерской окраины: колючая проволока, гаражи, бетонные заборы, обшарпанные дома, заколоченные окна, над которыми торчат серые «ребра» ЗСД, платной магистрали, вторгшейся в район и с одной стороны рифмующейся с серым скелетиком, выбравшимся из последних сил на солнце, с другой - кажущейся чем-то инородным, чуждым окружающему пространству, отживающему свой век.

Есть миф, что настоящий петербуржец расправляет жабры и наслаждается низким небом, сыростью и тленом, никуда не уезжая, ненавидя залитые солнцем тропические острова, сознательно изнуряя себя в мрачном климате. Но есть просто незнание и желание сказать красиво. Кажется, что так и родилось название скульптуры.

Солнечная анорексия. Hioshi

Анорексия - болезнь, расстройство пищевого поведения, когда чувство голода притупляется или полностью отсутствует, хотя организм нуждается в пище. Нервная анорексия нередко возникает у профессионалов: танцоров, спортсменов, моделей - зеркало становится кривым, показывая заболевшему его несуществующие килограммы, вызывая желание отказаться навсегда не только от сочащихся кровью стейков и маслянистого тунца, но и от жалкой морковочки. Hioshi немного попутал диагнозы. Его упорная серая девица сама вытащила себя под грустное питерское небо ловить несуществующие солнечные лучи, а значит, у нее не анорексия (отказ от еды), а дистрофия – истощение организма. При этой патологии резко снижается вес, шелушится и бледнеет кожа, хочется пить, плакать, на ручки, вообще ничего не хочется. То есть вроде бы то же самое, что анорексия, но механизм другой, желание поправиться сохранено. И у этой барышни, тоскующей по солнцу, упрямо подставляющей ему свою голову-батарейку, это желание налицо. А поскольку Петербург всего лишь пятый город в рейтинге российских городов с плохой погодой, у нее есть шанс.