Великие руки Сергея Рахманинова. Акромегалия или синдром Марфана?

Высказывались версии, что такие большие, широкие кисти рук могут быть симптомом болезни. Например, синдром Марфана характеризуется разрастанием конечностей, увеличением хрящей, связок и суставных капсул. Но у Рахманинова ничего такого не было. Руки его были хоть и огромные, но красивые и изящные.

О великом композиторе Генделе рассказывают вот что: приехав однажды в голландский Харлем, он отправился в местный собор, что славился своим органом. Получив разрешение ознакомиться со знаменитым инструментом, он заиграл… Местный органист, сам искуснейший музыкант, войдя в собор, замер в изумлении. Такой игры он никогда не слыхал! «Кто это играет? – воскликнул он. – Если ты не ангел и не дьявол, то, наверное, Гендель!» Когда он узнал, что это и вправду Гендель, то изумился ещё больше. «Как вы это сделали? – воскликнул он. – Нет на свете человека, который смог бы сыграть те пассажи, что играли вы, своими десятью пальцами. Человеческие руки просто не могут этого!» «Знаю, – спокойно проговорил Гендель, – некоторые ноты мне пришлось брать кончиком носа...»

А герою нашей стати вряд ли пришлось бы носом жать на клавиши. О волшебных руках Сергея Рахманинова ходит множество легенд, и они по праву занимают своё место в книге рекордов Гинесса. Известно, что кисти его обладали самым большим охватом клавиш – дюжина! При этом левой Рахманинов легко брал аккорд до ми-бемоль соль до соль! И его поистине огромные руки были дивно красивы: цвета слоновой кости, гладкие, без вздувшихся вен, узлов на пальцах и прочих дефектов, которыми обычно поражены руки постоянно концертирующих пианистов. Во всех его биографиях рассказывается о том, что он любил носить туфли на кнопках. И чтобы старенький композитор не повредил пальцы, эти кнопки трогательно застегивала его супруга. Однажды, разозлённый назойливым фотографом-папарацци, он вскинул руки, закрывая лицо от камеры. Но это не спасло композитора – фотография рук появилась в газетах с подписью «Эти руки стоят миллион долларов».

Ну а что уж говорить о знаменитом концерте №2 для фортепиано, который заслуженно считают истинным шедевром творчества Рахманинова! Произведение держит одно из первых мест по популярности, что говорит о его яркости и совершенстве. Многие знают, что концерт этот посвящён русскому врачу Николаю Владимировичу Далю. Как-то в 1928 году в Бейруте на концерте приезжего солиста-пианиста, которому аккомпанировал местный любительский оркестр американского университета, произошел интересный случай. Давали 2-й фортепианный концерт Рахманинова. Всё прошло блестяще, полный триумф, овация. Но тут пианист направляется в оркестр, вытаскивает из группы альтистов немолодого человека с донкихотской эспаньолкой, который смущенно и неловко кланяется публике. Этот альтист-любитель – известный врач-невролог Николай Владимирович Даль, в своё время учившийся в Париже у знаменитого доктора Шарко. Именно ему посвятил Рахманинов своё гениальное произведение.

В середине марта 1897 года молодой Рахманинов испытал тяжкий удар – провал своей 13-й симфонии, на которую он возлагал большие надежды. Отзывы были разгромными. Цезарь Кюи, музыкальный критик и композитор, заявил, что, мол, обитатели преисподней пришли бы в экстаз от симфонии господина Рахманинова. Рахманинов погрузился в отчаяние. Он бродил по ночному городу, лишившись сна и аппетита, всё более склоняясь к самоубийству. Он поклялся не писать музыки вовсе. К тому же девушка, за которой он ухаживал и которую любил, вышла замуж за другого. Депрессия и тревожное состояние захватили молодого композитора на целых три года. Он жаловался на сильные боли в спине и конечностях, тяжкую усталость, бессонницу. Кроме того, знаменитый в Москве профессор-терапевт Остроумов заявил родным Рахманинова, что есть все основания опасаться за его рассудок…

Портрет Сергея Рахманинова. 1925 г. Константин Сомов

Приятель композитора, доктор Грауэрман, под предлогом прогулки привел Рахманинова к Далю. С того дня композитор почти полгода посещал врача. Но Даль не называл эти беседы лечением. Рахманинов приходил к Далю поговорить, послушать музыку, пообщаться. Тогдашние русские медики были весьма тесно связаны с искусством, знали толк в живописи и скульптуре, были заядлыми театралами, играли в любительских спектаклях, успешно музицировали. Таков был и Даль, превосходно игравший на альте и виолончели, не чуравшийся любительской сцены.

Даль лечил Рахманинова исподволь, потихоньку, слово за словом открывая Рахманинову суть его болезни. Эти разговоры снимали стресс и нервное напряжение, отвлекали от печальных раздумий о творческом крахе. Наделенный неистощимой фантазией и пылким воображением, композитор, как и все подобные личности, был весьма восприимчив к гипнозу, который Даль весьма успешно использовал.

Постепенно к Рахманинову возвращались как вера в свои силы, так и энергия жизни и творчества. Свой сверкающий солнечный концерт №2 Рахманинов создал весной 1901 года – сразу же, как преодолел болезнь. Прямо на титульном листе оригинальной партитуры он написал посвящение Далю, который был на премьере. «Это не мой, это Ваш концерт», – сказал он врачу. И с тех пор Николай Владимирович по просьбе композитора часто сидел в самом первом ряду партера на его выступлениях. Но не затем, чтобы демонстративно и безнаказанно есть лимоны, как могут подумать многие читатели, а напротив, чтобы поспособствовать концентрации на творческом процессе, помочь композитору справиться с волнением на эстраде под взглядами многочисленной публики.

Рахманинов всегда считал, что Даль действительно спас его, а не просто излечил. Об этом он писал многим своим корреспондентам. С точки зрения современной медицины такое лечение не только возможно, но и нередко применяется при развитии подобных заболеваний. И в те времена неврологи вполне могли заниматься и занимались тем, что сегодня мы называем психотерапией. Именно психотерапия может стать основой для борьбы с депрессией. Когнитивно-поведенческая терапия, как считает современная врачебная наука, вполне эффективна в таких случаях. Грамотный психотерапевт мог сам справиться с недугом, тем более что в те времена нормальные фармацевтические препараты практически отсутствовали. Больных в огромных дозах потчевали кофеином. Использовали и настойку каннабиса, и даже кокаин. Что же касается гипнотерапии, то в России она исторически признана одним из методов лечения расстройств, связанных с эмоциональной нестабильностью. Но на Западе в настоящее время именно когнитивно-поведенческая терапия является мейнстримом. Гипнотерапию там считают необходимой лишь при легких неврозах, а тяжёлые расстройства лечатся другими методами. 

Руки Сергея Рахманинова

Вернемся к феномену рук Рахманинова, обсуждение которого не раз проводилось в медицинских кругах. Высказывались версии, что такие большие, широкие кисти рук могут быть симптомом болезни. Например, синдром Марфана или различные дисплазии соединительной ткани характеризуются разрастанием конечностей, увеличением хрящей, связок и суставных капсул. При синдроме Марфана наблюдаются «паучьи лапы» - арахнодактилия и гипермобильность (избыточная гибкость) суставов. Но у Рахманинова ничего такого не было. Руки его были хоть и огромные, но красивые и изящные, как указывалось выше.

Некоторые медики пытаются притянуть сюда и акромегалию, при которой наблюдается избыток гормона роста. Больные этим недугом обладают очень характерными приметами, заметными любому врачу-эндокринологу. При этой патологии характерна артериальная гипертензия, что у Рахманинова зафиксировано не было. В медицинской литературе рассказывается о связи акромегалии с депрессией. Очевидно, именно это и послужило поводом упомянуть её в связи с Рахманиновым.

Как известно, существует пока ещё не совсем понятная науке связь акромегалии и меланомы, от которой и погиб великий композитор. Рак кожи (меланома) был диагностирован у Рахманинова меньше чем за год до смерти. До самого последнего времени меланома считалась «королевой раковых опухолей», она сжигала людей очень быстро. Прорыва в ее лечении средствами иммунотерапии ученые добились только в середине 2010-х годов. Увы, в 40-е годы прошлого столетия ничего подобного не применялось. Мы можем лишь возрадоваться, что у Сергея Рахманинова всё-таки были эти почти 70 лет жизни для его блестящего творчества.