Имам Шамиль и хирург Пирогов. Секреты медицины горцев на службе Российской Империи.

По просьбе Имама Шамиля Пирогов лечил раненых горцев. Пирогов, в свою очередь, высоко оценил местные способы лечения ран. Горские лекари применяли тампонады с турундами, смоченными мазями на масляной основе, вставляли в раны обрезок маленького рога для постоянного оттока отделяемого.  

Об имаме Шамиле написано чрезвычайно много. Источники многочисленны: существует множество книг, монографий, рефератов, отчетов и дневников, а также свидетельств очевидцев. Все эти источники находятся в свободном доступе и совершенно открыты. В данном повествовании будет в основном рассказываться о народной медицине Кавказа, которой Шамиль широко пользовался для лечения как своих соотечественников, так и себя самого.

В 1834 году Шамиль стал третьим по счету суверенным имамом. Вообще, имамат по определению является теократическим государством, и часто в таких странах военные руководители не осуществляют военную власть. Глава имамата далеко не всегда готов был руководить военными делами и на Востоке, к примеру у арабов; военными операциями часто руководили представители турок, мамлюков и делеймитов. Но в данном случае в этом не было необходимости. Имам Шамиль лихо управлялся с государством во всех ипостасях восточного правителя. Он был отважным воином, неплохим теологом, искусным дипломатом и достаточно эффективным государственным деятелем, что позволило ему более 30 лет успешно противостоять всей мощи Российской империи.

В рамках имевшихся традиций порядочного мусульманского владыки, он по-своему заботливо относился к населяющим его имамат горцам и проявлял заботу о народном здравии, действуя в рамках шариата и неписанных адатов, являвшихся ничем иным, как законом гор, о котором так грозно говорил Шурик в «Кавказкой пленнице». Шамиль, ничтоже сумняшеся, запретил всякий намек на алкоголь, табак, тунеядство, наркотики и безбрачие обоих (чётко определённых и легко отличимых, в отличие от современной Европы) полов. Вполне себе похоже на законы СССР, где этот имамат в конце концов и оказался.

Имам Шамиль

Имам Шамиль с огромным пиететом относился к кавказской народной медицине, впитавшей в себя как традиции греко-римского наследия, пришедшие на Кавказ вместе с учением Авиценны, аль Бируни и многих арабских, индийских и персидских лекарей, позаимствовавших его у античности и обогативших последнее своими знаниями и опытом, так и знания современной тому времени европейской медицины, приходившими от попавших в плен русских медиков и посылаемых на обучение медицине в Россию горцев.

Этому правителю, не упускавшему ни одного случая ввязаться в кавалерийскую рубку, разрядить в неприятеля пару-другую кремневых пистолетов или пострелять из ружья, бегая по «зеленке», то наступая, то ускользая от врагов, доставалось немало. Ему довелось, как и всякому настоящему воину, на собственной шкуре испытать, как рубят казачьи шашки и колют русские штыки, не говоря уже о пулях, на которые он, по словам очевидцев, особо внимания не обращал, покуда они в него не попадали. Такая постоянная суматоха привела Шамиля к списку из девятнадцати колотых, резаных, рубленых и огнестрельных ранений, нанесенных ему шашками, саблями, штыками и прочим дрекольем, не считая пуль. Так что медицинскими услугами правителю приходилось пользоваться долго и часто.

Один из наблюдавших за ним приставов, старый «кавказец» ветеран Аполлон Иванович Руновский, оставивший интереснейшие «Записки» о разговорах со знатным пленником, долго жившем в тихой Калуге, как-то задал ему непростой вопрос: есть ли, мол, у вас в горах люди, которые пользуются хорошей врачебной славой? Чем они обычно лечат своих пациентов и руководствуются ли они каким-нибудь подобием системы? На этот вопрос имам в первую очередь назвал мазь, с помощью которой его исцелил известный в то время Абдул-Азиз Унцкульский от сквозного штыкового ранения грудной клетки, пропоровшего лёгкое: смеси пчелиного воска, сливочного масла и древесной смолы. Кстати, Вишневский, который, как многим представляется, провонял все больницы своей мазью, но при этом спасший тысячи и тысячи солдат во время ВОВ, был уроженцем Дагестана, где он мог многого набраться от местных лекарей... В состав других лекарств, по словам Шамиля, входили различные растения и ингредиенты, известные лекарям. Сын Шамиля Мухаммад Шефи тут же радостно поделился слухами о некой чудесной мази, быстро исцеляющей ревматизм.

Самые известные врачи имамата Магома Кудалинский, Битулав Тлохский, Кебед Хаджияв Кородинский, Магомед Бек Арчобский, Али Дибир Кабир Гунибский имели целый арсенал методов и способов исцеления. Они умели лечить инфекционные заболевания, болезни головы, горла, носа, суставов, нервно-психические и кишечные заболевания. Лекари были уважаемыми людьми и имели некий иммунитет неприкосновенности: лекарь, оружейник, строитель оборонительных башен не подпадали даже под кровную месть, считаясь из-за своей полезности «мекх-нах» - значительными людьми общества. Широко использовались минеральные воды, серные, солёные, щелочные, углекислые, содержащие ионы серебра. Многочисленные травы, кора и коренья растений. В дело шло все, что попадёт под руку. Особенно мощным эффектом плацебо пользовались извлеченные из рек камни, на которых вырезались имена, цитаты из Корана или просто непонятные закорючки, действуя на впечатлительных горцев, склонных к религиозной экзальтации, сильнее всякого «аспирина упса».

Шамиль разрешал своим наибам отправлять доверенных мюридов на обучение медицине в Россию. Когда после возвращения из Петербурга тяжело заболел совершенно неизвестным в здоровом климате гор туберкулёзом сын имама, Джамалуддин, обмененный отцом у царя на плененных грузинских княгинь Чавчавадзе и Орбелиани, Шамиль послал к русским за лучшим на Кавказе доктором Пиотровским, оставив заложниками трёх своих доверенных мюридов.

В 1847 году на Кавказ был командирован Николай Иванович Пирогов, применивший при осаде аула Салты много инновационных технологий: крахмальную повязку для иммобилизации переломов, эфирный наркоз, обработку ран йодной настойкой. Существуют даже популярные легенды-гипотезы, частично подтвержденные, о некоторых интересных приключениях великого хирурга. Приведем лишь несколько:

«...По просьбе Шамиля Пирогов, несмотря на предупреждения генерала Воронцова об опасности поездки к «дикарям» и возражения царской военной администрации, лечил раненых горцев, оперировал наибов Гаслина Абу и Махулава». Как пишет Р.Фатуев в книге «При осаде Салты», Махулав (с аварского - «железный») отказался от всякого обезболивания, в том числе от эфирного, назвав его «шайтанским». Н.И.Пирогов ампутировал стойкому горцу раздробленное бедро без всякого обезболивания. Во время операции в руках хирурга сломалась ампутационная пила…После выздоровления Махулав с двумя всадниками, презрев реальную опасность быть убитым, прискакал в Темир-Хан-Шуру (ныне город Буйнакск) и в благодарность за исцеление подарил Пирогову пилу для резекции костей, специально изготовленную из знаменитой на Кавказе амузгинской стали (эта пила хранится в мемориальном музее Н.И.Пирогова на его родине в Виннице).

В качестве санитаров, полевых фельдшеров и ассистентов Н.И.Пирогову помогали дагестанские лекари, которых он учил лечению ран. Особенно он дружил с Гаджи Муртазалиевым и, возвращаясь из Салты в Темир-Хан-Шуру, заехал к нему в селение Бутри Акушинсокго района. За четыре месяца жизни среди горцев Пирогов научился некоторым аварским выражениям и обращался к раненным на их родном языке: «Щиб ккараб?» («Что случилось?»), «Щиб унтула буго?» («Что болит?»), «Щиб хал буго?» («Как дела?») и тому подобное. 

Пирогов, в свою очередь, высоко оценил местные способы лечения ран. Горские лекари применяли тампонады с турундами, смоченными мазями на масляной основе, вставляли обрезок маленького рога на выходе части раны для постоянного оттока отделяемого. Вывихи и переломы вправляли путем интенсивного поглаживания и медленной тяги, на поврежденный сегмент конечности накладывали войлочно-крахмальную повязку с деревянными палочками, обходясь без иммобилизации ближайших к перелому суставов. Эта так называемая абассинская повязка не вызывала тугоподвижности суставов поврежденной конечности. Удивило Пирогова и умение горцев производить трепанацию черепа, ампутацию конечностей, удаление камней из мочевого пузыря и почек, лечить переломы и раны головы...»

На самом деле, мнения историков по этим вопросам совпадают далеко не всегда. Имеются и противоположные точки зрения, так как большинство вышеуказанного было засвидетельствовано в советские времена и ныне считается сомнительным. Но, зная особенности кавказского менталитета и реалии средневеково-рыцарского кавказского мировосприятия, можно вполне представить себе русских офицеров, вчера ещё резавшихся с горцами, сидящими с этими самыми мюридами в духане за шашлыком, как это делали французские и английские рыцари времен Столетней войны. Лет пятнадцать назад много рассказывали, как некий полевой командир времен Первой Чеченской иногда приходил пить чай с командиром российского блокпоста, который в ночное время суток то и дело атаковал, о чем прекрасно знали защитники этого укрепления. А уж во времена имама Шамиля с ранеными к врачам с обеих сторон ездили и те, и другие, это совершенно точно. Этому есть множество свидетельств…

Расул Гамзатов воспел в стихах встречу Шамиля и Пирогова, а благодарные жители Дагестана воздвигли в Махачкале статую великому российскому медику.

Эпоха имама Шамиля вызывает живой интерес историков, увлечённых Кавказом, а у большой семьи кавказских народов - законную гордость.