Ранения и смерть отважного Баярда. Залп итальянской аркебузы завершил эпоху средневекового рыцарства

Его называли рыцарем без страха и упрёка. Вообще-то, это прозвище получали многие славные герои на протяжении целого тысячелетия от самого раннего средневековья до эпохи Возрождения, во время которой и жил наш нынешний персонаж. Так часто называли многих знаменитых рыцарей – от тех, мифических и легендарных, что собирались за круглым столом короля Артура, до более реальных паладинов Шарлеманя, называемого по-русски Карлом Великим, вроде Роланда и Огера Данске. Так называли и различных собирательных персонажей рыцарских романов – таких, как Амадис Галльский и Сид Кампадор, и реально существовавших Дюгесклена, Чёрного Принца, Арно де Барбазана, Яна Богемского, Карла Смелого или Ричарда Львиное Сердце, не говоря уже о толпе совсем реальных участников Столетней войны, битвы Тридцати и т. д. Автор, описывая весьма краткую историю нашего героя, не может не согласиться с тем, что и существовавшие до него знаменитые бойцы, перечисленные выше, и многие, которых в этом списке нет, были  не менее отважны, но вот в отношении упрёков...

Есть достаточное количество упрёков ко многим, и в первую очередь к королям. Очень сложно быть королём без упрёка, ведь политика, по утверждению людей весьма мудрых, дело грязное и неблагородное. Даже у несчастного и отважного короля Балдуина Прокажённого находились враги, что обвиняли его в разных мерзостях. Чего уж тут говорить об остальных! Да и у прочих героев с упрёками было не всё так уж гладко. Кто-то тискался с ведьмами, кто-то коварно интриговал, поил ядом и прикалывал кинжалом противников, кто-то безбожно наставлял рога близким друзьям и даже сюзеренам или поднимал против них мятежи. Наш же герой был практически исключением из правил, подтверждающим, как говорят, это самое правило. Его жизнь – образец и в то же время последний крик умирающего средневекового рыцарства, уходящего феодального способа войны. Он жил в эпоху окончательного отказа от поместного феодального ополчения и в начале победоносного пути огнестрельного оружия. Оно дало возможность взятому от сохи крестьянину после нескольких месяцев муштровки уложить выстрелом из аркебузы или ручницы рыцаря, закованного в прочные латы стоимостью в несколько крестьянских ферм. Наш герой был преисполнен нешуточной отваги, презрения к смерти и самых геройских качеств. При этом он неустанно тренировался в самых разных единоборствах, владел конём и оружием с самого юного возраста, лет так с семи-восьми.

Но мир стремительно менялся, и рыцарские идеалы начинали приходить в упадок вместе с самим рыцарством. Уже давно вовсю грохотали пушки, отгремели Бургундские и пришли им на смену кипящие Итальянские войны. Короли и герцоги нанимали собственные войска, набирали ландскнехтов. Иногда они приглашали наёмных кондотьеров с их собственными отрядами, а иногда и целыми полками солдат, снабжённых артиллерией и различными военными приспособлениями. На этом фоне феодальное ополчение смотрелось довольно жалко. Баронской дружине трудно было сравниться с ордонансовой королевской ротой, а разношёрстному и часто слабо и бедно экипированному «копью» (отряду в 10-12 человек), приводимому простым рыцарем со значком на лэнсе (рыцарском копье), трудно было противостоять закованным в дорогую броню королевским жандармам или даже наёмным рейтарам какого-нибудь кондотьера. Рыцарство покидало арену истории. Позже на ней появится последний «рыцарь без страха и упрека» – Дон Кихот Ламанчский. Именно в эти времена и жил наш герой, славный Пьер Терраль де Баяр – или Баярд, как его называет большинство, следуя не за французами, а за теми, кто называет чудеса французского автопрома странными, почти языческими именами «Ренаулт» и «Пегеот».

Пьер Терраль де Баяр

Источник изображения: https://knowhistory.ru

Во всех его жизнеописаниях (а автор изучил их несметное количество, не сомневайтесь!) первым делом рассказывается о его знаменитом и довольно распространённом в Средние века латинском девизе, который мы также приведём в нашем повествовании:

«Делай, что должен, и будь что будет». Добавим, что особенной экзотики в нём нет, а широкая мода на гербы и девизы охватила рыцарство достаточно давно, незадолго до знаменитого похода в Англию Вильгельма Завоевателя. Уникальность особенностей характера нашего героя заключалась прежде в сего в верности своему собственному слову. Формально это старались соблюсти большинство его современников, да вот только не особенно успешно. Затем – верность своему сеньору, что было просто изумительным качеством. Во времена войн между наследниками Генриха Первого Английского, войн Алой и Белой роз, Сицилийских, Итальянских, Бургундских, Папских, во времена Столетней войны и ещё множества усобиц, походов и нападений, осад и набегов очень и очень многие рыцари и сеньоры ложились спать сторонниками одной стороны, а просыпались уже сторонниками другой. Основная забота феодала – приращение своего феода и грабёж, а уже потом всё остальное. Пьер Террайль де Баяр был верен своему сюзерену до конца и не перебегал из лагеря в лагерь. Кстати сказать, он никогда не имел огнестрельного оружия и совершенно не применял его, считая такое вооружение «гнусным и подлым». По его мнению, благородный рыцарь осквернится, если прикоснётся к такому оружию. По крайней мере, мэтр Симфорьен Шампле и мессир Жак де Май, его историографы, утверждают всё это в унисон.

Пьер Террайль де Баяр родился в замке Шато-Баяр в живописной долине Грезиводан в Дофинских Альпах. Рассказы и легенды о подвигах отважных предков, бравших Иерусалим и Константинополь, сражавшихся с маврами и сарацинами, испанцами, немцами, итальянцами, наваррцами и ещё Бог знает с кем, поражали воображение мальчика. Он посвящал себя неустанным занятиям с оружием, охоте, верховой езде, занятиям с замковым капелланом и слушал наставления своей матери, женщины волевой и благородной. Таким образом, получив образование и воспитание в некоторой степени более идеалистическое, чем практическое (за исключением военных умений, вколоченных в юношу старыми воинами, доживавшими век в замке), наш герой 14 годов отроду поступает в пажи савойскому герцогу. Оказавшись при дворе французского короля, он сделался его воспитанником и постоянно сопровождал монарха во всех его путешествиях и военных предприятиях. Франция свыше 50 лет воевала с Испанией, и у воинов обоих королей всегда был шанс попасться на глаза своему монарху во время геройского дела.

Пьера в армии обожали. Он был открыт, благороден, болезненно честен и порядочен, чрезвычайно щедр. Не раз он отказывался от добычи в пользу простых воинов и ещё выкатывал им бочку вина. Есть много историй, анекдотов и легенд про отважного Баяра, про его легендарные поединки с Алонзо де Сотомайором, про турниры в Барлетте и других местах и про множество битв и сражений. Всё это можно прочесть в его подробных, до сотни страниц, биографиях, если читателю будет угодно заинтересоваться ими. Обладавший истинным благородством, безупречными манерами и исключительной мужской привлекательностью, Пьер де Баяр оказался одним из сильнейших бойцов королевства. Он отличается в сражении при Форново, захватив неприятельское знамя, всегда первым бросался на врага. Он с необыкновенным искусством бился на всех турнирах, поражая самых известных бойцов. При Гарильяно почти час один-одинёшенек оборонял узенький мост против двух сотен испанцев, не осмелившихся – или, скорее, не пожелавших – палить в героя, и в то же время не имевших возможности биться с ним хотя бы вдвоём на узеньком пространстве. Такой подвиг лет за триста до того совершил некий японский самурай, стоя босиком на балке моста со снятым настилом. Правда, противников было аж 15000, но всё равно они подходили по одному. В обоих случаях героям удалось удержать нападавших, выиграв время.

Когда с него сняли кирасу, на теле героя зияло 14 ран. Рука была сломана и насквозь проколота в четырёх местах. Ключица тоже была сломана и торчала вверх. Королевский хирург извлёк из тела отважного рыцаря два обломка вражеских клинков, сложил и положил в лубки  переломанную руку, стянул разбитые рёбра тугой повязкой. Два месяца герой восстанавливался после ранений. Его поили специальными отварами, в которые входили самые различные ингредиенты, в том числе привезённые из далёкой Америки и присланные испанским полководцем. Рассказывают также, что хирург Огюст Рибо вытягивал ему руку особым грузилом, сделанным из свинцового ядра для василиска. Через три месяца отважный Баяр снова был в седле. Он дрался у стен Равенны. Сражался как против итальянцев и испанцев, так и против англичан. Не раз он бывал захвачен в плен: в латах, да с придавленной мёртвым конём ногой особо не посопротивляешься... Но ни разу с него не взяли ни одного денье выкупа. Отпускали так. Даже свирепый толстяк- Синяя Борода, английский король Генрих Восьмой — и тот не взял с него ни фартинга. Восхищенный Франциск Первый уговорил его посвятить себя в рыцари. Баяр свершил обряд и предупредил короля, чтобы тот не бегал от врагов. Ему дали под команду сотню гвардейцев, как принцу, а затем и тысячу. Он получил чин генерал-лейтенанта. Наверное, он стал бы и маршалом Франции, но пуля итальянского аркебузира, угодившая ему в спину при Сезии и раздробившая позвоночник, поразила его насмерть. Похоже, эта пуля прикончила вместе с ним и всё европейское рыцарство...

По преданию, Шарль Ланнуа, бывший коннетабль, продавшийся императору Карлу, человек королевской крови, подошёл к умиравшему герою, чтобы посочувствовать и пожалеть его. Согласно преданию, Баяр ответил, что его жалеть не стоит – он умирает, исполнив свой долг. А вот самого коннетабля – предателя своей страны, своего короля и своей присяги – ему, мол, жаль. Латы Баяра хранятся в одном из парижских музеев, а знатоки рекомендуют после похода в музей выпить бокал вина «Шевалье де Баяр».