Виконт де Тюренн. 28 ран величайшего маршала Франции.

Ты трепещешь, мой скелет? Ты трясся бы ещё больше, если бы знал, куда я тебя сейчас поведу.

Маршал Тюренн.

Во Франции, в Доме Инвалидов, о котором Андрэ Моруа как-то сказал, что тот представляет собой саму сущность французского искусства, в церкви Сен-Луи есть надгробие из резного камня. На нём - фигура воина с обнаженным мечом, охраняющего лежащую на подушке корону Франции. Этот воин – Главный Маршал Франции, виконт Анри де ла Тур д`Овернь, слава и гордость Франции и один из величайших на свете военачальников. Его называли «Императором  маршалов», Гроссмейстером войны» и «Спутником Марса». Им восхищались Клаузвиц и Суворов. Даже считавший себя величайшим из великих, Наполеон Бонапарт, который кое-что понимал в военном деле и не очень-то привирал насчёт себя, считал его первым из десяти величайших полководцев человечества, ставя Тюренна выше Александра, Цезаря и Ганнибала. Крупнейшие специалисты военной истории определяют его как отца современной маневренной войны, автора оперативно-тактического искусства и гениального стратега. Преклонение перед ним простых французов было так велико, что когда в субботу 12 октября 1793 года его надгробие в усыпальнице французских королей было разбито и тело извлечено наружу для демонстрации, никто не посмел осквернить его. Тела французских королей, первосвященников были растерзаны, свалены в ямы и утрамбованы конными трамбовками, когда по приказу Конвента в дни террора шло разрушение «гробниц тиранов». Прах маршала перенесли в Сад растений Парижа, затем в музей памятников, а уже во времена Первой империи Наполеон Бонапарт повелел воздвигнуть его надгробие в церкви Дома Инвалидов. Мы тоже постараемся рассказать читателям хотя бы немного об этом замечательном человеке.

 Анри де Тюренн, виконт де ла Тур д`Овернь родился 11 сентября 1611 года в знаменитом Арденнском лесу, в Седане, столице Седанского княжества. Как выразился Наполеон Третий, самые блестящие победы и самые страшные поражения Франции выходят из одного места. Род его был известен с незапамятных времён, примерно с одиннадцатого века. По материнской линии он был внуком знаменитого Вильгельма Молчаливого, герцога Оранского, первого штатгальтера Нидерландов и борца с испанским владычеством, дочь которого была выдана замуж за  его батюшку, также Анри де ла Тур д`Овернь, герцога Бульонского, друга короля Генриха Четвертого и участника Гугенотских войн, известного ещё и тем, что он лихо дрался на дуэли с самим де Бюсси д`Амбуазом, который в жизни весьма отличался от героя Дюма-отца.

Будучи младшим сыном в семье и с детства обладая не особенно крепким здоровьем, маленький Анри не вызывал особого интереса у своего батюшки. Отец его, будучи другом короля Анри Четвертого и значимой фигурой при дворе, потерпел поражение в борьбе за пост регента при малолетнем Людовике Тринадцатом. Не желая служить «этому мерзкому Кончини», как он выражался, он удалился в своё княжество и посвятил себя обязанностям провинциального сюзерена. Маленький Анри понимал, что младшим сыновьям ничего не причитается, они получают только то, что возьмут от Фортуны сами. Становиться аббатом ему не хотелось категорически, и мальчик решил, что военная карьера – самое лучшее, что можно придумать.

С двенадцати лет он начинает упорно заниматься фехтованием и верховой ездой. В Доме Инвалидов пожилой гид-наваррец с гордостью рассказывал, что для обучения юного виконта пригласили двух учителей военного искусства – отставного капитана Микеля Альварранта и итальянского маэстро из Падуи Джироламо Галеотти, бывшего наёмника и учителя фехтования. Эти два наставника так гоняли юного Тюренна, что он к 14 годам вполне окреп и превзошёл многих своих сверстников. Интересная подробность: обладая от природы замечательным вестибулярным аппаратом, Тюренн в совершенстве владел равновесием и центром тяжести. Это, наверное, хорошо поймут моряки, лётчики и борцы. Его никогда не укачивало ни в лодке, ни в седле. Танцевал же он буквально как полубог. Его итальянский учитель фехтования преподавал одновременно и танцы, он выучил юного Анри на совесть. Исключительные лёгкость, изящество и грациозная пластика в движениях сохранялись у полководца и на седьмом десятке. Во время тренировок со сверстниками и наставниками он порой противостоял трём и даже четырём противникам, в числе которых иногда оказывались и его учителя. К концу обучения он ухитрялся сдерживать всех четверых, при этом не делая скачков, прыжков и резких движений, а буквально ускользая от противников. И вдруг – молниеносный выпад! – и на нагруднике противника расплывается пятнышко попадания.

Ему ещё не исполнилось и пятнадцати, а он уже сражался под знамёнами Морица Оранского, своего дядюшки, которому его мать, дочь герцога Нассау де Орань, заранее отправила письмо с просьбой принять участие в судьбе племянника. Начав службу простым солдатом, он в течение года дослужился до капитана. Армия его дяди Морица Оранского раз за разом овладевала опорными пунктами испанской армии, захватывая крепости одну за другой. Тюренн не раз показывал примеры доблести и отваги при взятии этих крепостей. Соратники считали, что он родился без чувства страха. Но дело было в исключительном самообладании отважного полководца. Взялся – выполняй, считал он. При этом умение владеть своими эмоциями он считал отличительным признаком знатного аристократа. Раз во время осады Буа-де-Дюк он с отрядом преданных ему солдат пробрался по полузасыпанному подземному ходу в самое сердце неприятельской крепости. Крепость обстреливали. От сотрясения при взрыве одной из башен часть хода рухнула. Треть отряда погибла. Пришлось продираться по полуразрушенным ходам более суток. Но потом, пробравшись внутрь крепости, воины Тюренна стремительным ударом  овладели цитаделью. Все остальные укрепления сложили оружие. Это был фирменный стиль Тюренна, который он не раз показывал на полях сражений. Искусные, изящные и довольно долгие маневры – и стремительный всесокрушающий удар.

Ему ещё не исполнилось 16 лет, как он стал капитаном, а в 18 лет – полковником. Кстати сказать, юный Тюренн ухитрялся водить одновременно полк во Французской армии и командовать ротой в голландской, причём не один год. Поневоле позавидуешь такому. Многие скажут: отец – герцог де Бульон, дядя – Мориц Оранский (к слову сказать, крупнейший полководец, виднейший военный теоретик и реформатор армии, его книги перевели и отпечатали даже в Московском Царстве). Все это верно, но лишь отчасти. Дело в том, что Тюренн всю жизнь учился у своих соратников и командиров, не только у принца Конде, который, кстати, был намного младше его. У него были десятки учителей – знаменитых полководцев, буквально цвет военного сословия всей Европы. Поэтому военное искусство Тюренна – квинтэссенция  тяжелого труда и сбора информации, помноженная на опыт, приобретённый по крупицам, и – конечно же! – бесспорная гениальность. Кардинал Мазарини дал ему маршальский жезл в 33 года, и он более тридцати лет крепко держал его в руках...

Мы не будем здесь описывать восемнадцать военных кампаний гениального полководца, не особенно хваставшего победами и всегда признававшего поражения. Он, как пишут его современники, говаривал «Мы победили» или «Я был разбит». Заметьте, победу он приписывал всем, а поражение – только себе. Знаменитый полководец прожил 64 года, что в те времена почиталось за глубокую старость, а по нашим меркам не дожил даже до пенсии. За годы сражений Тюренн получил 28 боевых ранений, и это по его собственному признанию. По словам же всех его биографов, несколько больше – полученные на дуэлях раны маршал боевыми не считал. Как-то он заявил герцогине де Лонгвиль, в которую он был страстно влюблен с детства: «Это уколы любви, они отличаются от ударов солдат».

Наибольший интерес вызывает его ранение при Мобёже, где во время его обороны от испанцев Тюренн получил удар от испанского пикинера. История эта легендарна, и то, что мы предлагаем читателю, лишь одна из гипотез. Лезвие гвизармы (род испанской алебарды) проникло под кирасу в левой стороне груди, пробило бок, по счастью не задев лёгкое. И вышло сквозь спинной щиток доспехов. Причём, ударив в кладку стены, изогнулось так, что вытащить его, учитывая важность персоны, представлялось невозможным. Послали за местным оружейником. Глава цеха запросил большие деньги, а лекарь был совершенно перепуган. Виконт спросил:

– А что бы вы делали, если бы на моём месте был простой пехотинец?

– Мои услуги простому пехотинцу не нужны, – якобы ответил врач. – Это работа для простого хирурга, который, не чинясь, просто выдернул бы, потянув за древко, когда отогнут наконечник.

Тюренн со стоическим терпением дождался, когда наконечник разогнули, а потом одним стремительным движением вырвал древко из раны, откуда сразу хлынула кровь. После этого он без криков перенёс процедуру прижигания раны маслом. Хотя в те годы он ещё не был ни знаменитым полководцем, ни маршалом Франции, капризная Фортуна не раз ставила его лицом к лицу с лучшими полководцами Европы. Пару раз войска Тюренна несли поражения, но в основном наносили их врагу. Во время подписания известного Пиренейского мира, положившего конец испанскому могуществу и поставившего на Испании крест, как на сверхдержаве, испанский король с обидой в голосе сказал, что мол вот человек, который не давал ему спать. Действительно, в этой кампании Тюренн нанес испанцам с десяток реальных поражений, вдребезги расколотив их армию.

Многие пишут о его скромности и даже суровой простоте в быту. На войне – пожалуй. Но живя придворной жизнью, маршал тратил в год не менее 50000 ливров, что в общем, неплохие деньги. Он часто ел из солдатского котла, ночевал на бивуаках, чтобы быть ближе к солдатам. Солдаты любили своего полководца и готовы были за него идти на смерть. Раз это спасло ему жизнь. Нанятый иезуитами шпион проник в его шатер и в темноте истыкал постель кинжалом. Злодея схватили. Однако маршала в шатре не было. Он спал на биваке, выпив с солдатами полкотелка горячего вина с корицей и кардамоном и накрывшись конской попоной, от которой разило лошадиным потом. Когда действия Мазарини вызвали выступления фрондеров, вместе с другими принцами он примыкает к Фронде, затем оставляет мятежников и переходит на сторону Мазарини, нанося Великому Конде такие поражения, которых тот не видывал более не от кого. Анна Австрийская пишет ему: «Вы уже второй раз сохраняете моему сыну корону». Во время голландской войны судьба поставила Тюренна против генералиссимуса Монтекукколи, полководца германского императора и знаменитого теоретика маневренной войны. Оба полководца были достойными соперниками: они маневрировали, не вступая в бой, более 4 месяцев, хотя удачными действиями Тюренна Монтекукколи был трижды отброшен от важных пунктов. Наконец, момент решительного молниеносного удара настал. Он был уверен в победе. Говорят, он воскликнул: «Я поймал его!», адресуясь к своим офицерам. Тюренн совсем было повел свои войска на австрийскую армию при Засбахе, но был неожиданно убит самым первым ядром, выпущенным австрийской батареей. Этим же ядром оторвало руку командующему всей французской артиллерией. Ошеломлённые гибелью маршала французы отступили, деля власть между собой. Предводитель соперников герцог Раймондо Монтекукколи с горечью сказал:

– Сошел со сцены человек, делавший честь человечеству...

У Тюренна не было детей. После смерти его жены-кальвинистки Шарлотты де Комон, дочери герцога де ла Форса, он принял католичество, да так и не женился.

Король Людовик XIV устроил Тюренну пышные похороны в королевской усыпальнице Сен-Дени, где он лежал в окружении королей и королев до 1793 года.